«Вы обратили внимание, что у нас регулярно возникают перебои с теми или иными товарами? — Конечно, я же хожу по магазинам. — Это происходит из-за того, что те или иные товары не запланированы такими ротозеями, как вы». Этот диалог из комедии «Служебный роман» (1977), наивно объясняющий причины советского дефицита, увы, может стать реальностью. Идея о возврате к плановой экономике все чаще звучит с самых высоких трибун, вот и в кулуарах недавнего питерского форума скрестили копья ее сторонники и противники. А где план, там и дефицит. Давайте вспомним, как это было.
«Эта женщина шла мимо Лобного места, / Пожарского с Мининым / И несла туалетной бумаги рулоны — / штук двадцать как минимум, / И несла не в руках, / а, бечевку продернув, на шее: / Вот какие бывают сейчас на Руси / ожерелья!» В 1986 году, когда Евгений Евтушенко написал эти строки, никто бы не дал покупателю целых 20 рулонов в одни руки — в лучшем случае десяток. Гордая обладательница «ожерелья» из рулонов шествовала домой и на завистливое «Где брали?» отвечала: «Там уже нет!» Стоит ли удивляться, что и нынче при любом форс-мажоре граждане бегут запастись этим товаром: память поколений! И оттуда же тревога: а вдруг закроются все фабрики...
Кстати, насчет фабрик. «Своя», не импортная, туалетная бумага в СССР появилась только в 1937-м. Она выпускалась в форме листов, как нынешняя офисная, и спросом не пользовалась. В уборных в присутственных местах лежали аккуратно нарезанные газеты, чаще — «Правда». Портреты Сталина и прочих руководителей из них вырезали: а ну кто настучит про эдакое непотребство! Ну а сами вожди с начала 1940-х с успехом пользовались гигиенической продукцией, которую поставляла литовская фабрика в Григишкесе: этих рулонов хватало только на главных людей страны.
Фото из открытых источников
Только в 1969-м, когда на Сяськинском ЦБК в Ленинградской области установили два английских станка Walmsley, новинка поступила в магазины Москвы и Ленинграда. И осталась незамеченной: граждане просто не знали, что с этим делать. Пришлось выпускать инструкцию (на фото). А дальше все произошло, как обычно бывает при плановой экономике: туалетная бумага превратилась в дефицит.
А эти очереди у магазина «Колбасы» (фото вверху статьи) ! К этому моменту рецептуры и ГОСТы, созданные в 1936 году к запуску первого в СССР мясоперерабатывающего комбината (нынешний Микояновский), существенно изменились. Особенно это заметно по докторской колбасе (кроме нее выпускали любительскую, чайную, телячью, краковскую, молочные сосиски и охотничьи колбаски). Первоначально состав докторской, предназначенной, как специально оговаривалось, «для больных, имеющих подорванное здоровье в результате Гражданской войны и царского деспотизма», включал всего говядину высшего сорта (25%), полужирную свинину (70%), яйца (2%) и молоко (3%).
Первые проблемы появились к концу 1950-х, когда начались эксперименты с откормом скота: колбаса пахла то рыбой, то «химией». А в середине 1960-х мяса стало не хватать: население росло — в отличие от поголовья скота. Рецептуру колбас подкорректировали: в состав включали муку, крахмал, соевый белок, препараты крови и казеинат натрия. А колбаса «Для завтрака» и вовсе состояла из муки, крахмала, того же казеината и небольшого количества курятины. Потом колбаса стала дефицитом, в Москву потянулись «колбасные электрички» (в конце месяца пускали дополнительные поезда).
Конечно, колбасный дефицит, как и любой другой, в СССР был не для всех. И речь не только о кремлевских столовых и спецраспределителях. Были еще подвалы Елисеевского гастронома и стол заказов ГУМа, где отоваривались известные артисты и писатели, магазины «Березка», куда сплошняком шли «выездные» и их многочисленная родня и друзья, наконец, знакомые товароведы и продавцы в обычных магазинах, где время от времени «выбрасывали» колбасу, икру, индийский чай «со слоном», растворимый кофе, конфеты «Белочка» или «Мишка косолапый», апельсины, изюм, орехи, финики, майонез и горошек. Но все же для большинства граждан наступила эпоха очередей. Зато к праздникам собирали стол не хуже, чем у других («Не ешь, это к Новому году!»).
Но не хлебом единым! Маркером статуса в 1970-1980-х стали джинсы. Фирменные Lee, Wrangler или Levi’s привозили из-за границы или покупали в комиссионках за 200 рублей (зарплата выше средней). В Ветошном переулке кучковались перекупщики. В знаменитом туалете в ГУМе кому-то удавалось приобрести польскую косметику или югославские босоножки.
Импортная аппаратура (как та, что на интуристе на фотовнизу в центре) — предмет мечтаний, для жаждущих был прямой путь в «комок» на Садовой-Кудринской (там работал Дима Семицветов из фильма «Берегись автомобиля»). Туда вернувшиеся из загранки счастливчики сдавали магнитофоны, видеокамеры и прочее добро. Кстати, однажды мы с мужем тоже оказались спекулянтами. Привезли в «комок» на Тверской (тогда — на улице Горького) страшно дефицитный сервиз «Мадонна» (на фото внизу слева), полученный в подарок на свадьбу. Прямо у входа в магазин нас перехватил разбитной дядька, предложивший аж 250 рублей — намного больше, чем мы ожидали (месячный доход семьи). Получив денежки, мы укатили в свадебное путешествие в Таллин...
Фото из открытых источников
Ну и еще об одном советском дефиците. Издалека книжные магазины в СССР казались набитыми литературой. Но что это были за книги! Фантастику, детективы, романы «про любовь» было не найти. Однако во многих домах на полках стояла классика, романы Дюма, страшно дефицитные томики Ахматовой и Вознесенского. Откуда? Во-первых, книги приобретались по талонам за сданную макулатуру: 20 кг макулатуры — талон (на фото справа). Типичный диалог того времени в длиннющей очереди: «Чего дают? — Конан Дойла. — Это лучше, чем кримплен? — Не знаю. Сам на пробу две бутылки беру...»
Фото из открытых источников
А это последний день эпохи дефицита — 31 декабря 1991 года. Продавцы уже знают, что в январе цены отпустят, и придерживают товар. А дедушка, пришедший купить что-нибудь к новогоднему столу, не знает...
Свежие комментарии