Медик по образованию, полиглот и популяризатор науки по призванию, Сергей Малоземов знаком зрителям НТВ по программам «Чудо техники» и «Живая еда», в интересной и доступной для широкой аудитории форме рассказывающих о достижениях науки и техники. А в нынешнем году в эфире появился цикл фильмов «Научные расследования Сергея Малоземова». Как автору удается соединить познавательное и увлекательное, находить в бурном потоке информации яркие поводы для своих фильмов и заглядывать в будущее?
— Сергей, откуда появилась сама идея ваших «Научных расследований»?
— Это звено в цепи проектов. Началось с того, что я, корреспондент информационной службы НТВ, регулярно делал сюжеты о новостях науки и технологий. Затем последовал запуск программы «Чудо техники» и цикла документальных фильмов, первым из которых стала «Еда живая и мёртвая» (из неё впоследствии родилась еженедельная программа о диетологии и куча книг по мотивам). Были серии про глобальные изменения климата, заморозку умерших и так далее. А отсюда уже недалеко и до нынешнего цикла фильмов, восемь серий которого мы предложили публике этой весной и в начале лета.
— Я уже видела те, где вы выясняли, точно ли Земля круглая, раскрывали тайны альтернативной медицины через эксперименты на себе и на добровольцах, искали доказательства существования снежного человека, проверяли свидетельства посещения нашей планеты НЛО...
— А еще есть серии про альтернативную теорию эволюции, про так называемую новую хронологию — альтернативную историю. Цель этого цикла — не смакование околонаучных мифов, а поиск ответов на вопросы, волнующие публику, рассказ о реальных достижениях в разных областях науки. И я уже думаю о тех сериях, которые мы могли бы снять осенью.
— И какие еще мифы и конспирологические концепции вы намерены разоблачить?
— Возможно, разочарую вас, но мы не собираемся сосредотачиваться на лженауке. Все-таки общение с большим количеством сумасбродов утомляет. Меня всегда привлекала позитивная повестка — реальные открытия и изобретения, которые делают нашу жизнь лучше. Например, мне бы хотелось поговорить о технологиях переработки мусора. Или рассказать о разработках в области так называемой еды будущего: имею в виду синтезированный белок, опыты с растительным мясом. Слыхали вы, например, о генно-модифицированных дрожжах, которые продуцируют молоко без участия коров? А про водоросль спирулину, из которой получается искусственная лососина, ни по одному из показателей не уступающая натуральной? А есть и вопросы ближе к философским. Вот, например, один из таких: если множество рутинных операций возьмут на себя роботы, то способны ли мы рационально, творчески, с пользой для себя организовать появляющееся свободное время? Впрочем, и философский вопрос можно повернуть в практическую сторону: готовы ли мы к переходу на четырехдневную рабочую неделю? Это я к тому, что в инновациях много не только привлекательного, но и потенциально конфликтного.
Телеведущий точно знает, какая еда живая, а какая мертвая
— Вам доводится общаться с учеными из разных стран. Что скажете о конкурентоспособности российской науки в сегодняшнем мире?
— Еще Эйнштейн сказал: наука не бывает сугубо национальной, как не имеет национальности, например, таблица умножения. Есть единое мировое пространство идей, открытий, исследований. И тут важно, не скольким иностранным ученым вы утерли нос, а насколько ваша деятельность связана с общемировой наукой. Поэтому наибольшую перспективу я вижу в деятельности тех ученых, которые живут на несколько стран. Студенты и аспиранты тянутся к таким специалистам, к их опыту, тематике, лабораториям. Недавно я был в Дальневосточном федеральном университете во Владивостоке и увидел, какая там крутая биология, биомедицина. И учатся там ребята из Москвы, Питера, самых продвинутых зарубежных стран.
— Но как забыть классические случаи, когда ученые из России, не находя понимания на родине, были вынуждены эмигрировать, подобно изобретателю вертолета Игорю Сикорскому или творцу телевидения Владимиру Зворыкину?
— Тут рецепт один: Россия должна стать такой же развитой и состоятельной, как самые передовые страны мира. С бизнесом, который заинтересован в инновациях. Кое-какие наработки уже есть — например, неплохо работает программа по привлечению в страну тех наших ученых, которые имели опыт работы в зарубежных вузах. Или программа по созданию малых предприятий на основе разработок вузовских научных коллективов. Но таких программ нужно больше, они должны стать предметом постоянной заботы государства. Особенно сегодня.
— Вы следите за работой ваших коллег — популяризаторов науки? Имею в виду американский документальный сериал «Разрушители легенд», наши подкаст-каналы «Галилео», «Жертва научпопа»...
— Конечно, слежу, тут нельзя замыкаться. Есть немало коллег, достигших высокого уровня, порой рассказывающих о таких вещах, которые я упустил или вовсе не знал. Регулярно смотрю сюжеты Влада Гончарука на SciOne, научно-популярные программы французского и британского телевидения. Стараюсь не пропускать выпуски журнала «Популярная механика» и дружу с его главным редактором. Все мы регулярно встречаемся на мероприятиях вроде форума «Ученые против мифов». Не во всем наблюдается единогласие: к примеру, кто-то считает, что не надо бороться с мифами, циркулирующими в народных массах, — это-де бесполезно, лучше обращаться к аудитории, всерьез увлеченной наукой.
— Догадываюсь, о чем и ком вы. Сама читала в отзывах на лекции математика Алексея Савватеева: «Было очень интересно, но половину не понял».
— Это как раз не страшно — что кто-то чего-то не понял. Нужны разные научно-популярные СМИ, блоги, подкасты. Часть из них пусть работает на подготовленную публику — посмотрите, как востребованы лекции того же Савватеева или, допустим, Александра Панчина. Но, безусловно, необходимы и те, кто обращается к самой широкой аудитории. В конце концов логика простая: лучше, если эфир займут рассказы про науку, чем бесконечные скандалы и байки про звезд.
— Кстати, упомянутый вами Александр Панчин, а также Михаил Гельфанд, Алексей Водовозов, Евгения Тимонова и многие другие популяризаторы науки в интернете, равно как телевизионщики Елена Малышева, Тимофей Баженов, вплоть до мэтров Николая Дроздова или Владимира Познера — по образованию медики и биологи. Да и вы окончили медицинскую академию с красным дипломом. Не просматривается тут какой-то закономерности?
— Не знаю, есть ли тут закономерность, могу разве что отметить, что и биологическое, и медицинское образование заставляет перелопачивать огромные массивы информации. После того как ты сдал институтские экзамены по анатомии и гистологии, выучив сотни названий частей человеческого тела на латыни, твой мозг готов ко многим испытаниям. То же самое могу сказать и про математику. Своему сыну, которому сейчас 12 лет, я стараюсь дать именно такое базовое начальное образование — он учится в математической школе. И сам я когда-то учился в математическом классе. После этого мне было легче заниматься биологией и медициной, ведь математика — это логика и опять же работа с большими массивами информации.
Наука немыслима без работы с большими объемами информации
— Умение упорядочить информацию постоянно требуется каждому из нас. Наверное, здесь имеются какие-то техники — не поделитесь хотя бы некоторыми?
— Пожалуйста. Допустим, вам нужно понять, в чем главные положительные свойства огурцов и как применить их наибольшей пользой — кулинарной, медицинской и пр. Источников здесь масса, в чем-то они совпадают, в чем-то противоречат друг другу. Тогда вам стоит прибегнуть к так называемому метаанализу — сравнить существующие исследования и определить, к чему склоняется большинство. Мне этот метод помог, в частности, когда мы в семье решали — в какой форме лучше принимать витамин D. Советчиков нашлась масса, но метаанализ показал, что на самом деле не имеет никакого значения, пьешь ли ты витамин жидким или глотаешь капсулы, важен сам факт приема. Причем важен жизненно — ведь естественным путем этот витамин вырабатывается нашей кожей под воздействием солнечного света, а его в такой северной стране, как Россия, остро не хватает. Теперь вся моя семья принимает витамин D в самой простой форме — в капсулах, которые можно купить хоть в аптеке, хоть в супермаркете.
Главный эксперимент — учиться жить в любви — Сергей ставит над собой каждый день. Как, впрочем, и все мы
— В этом году исполняется 10 лет вашему самому первому циклу — «Чудо техники». Как отметите?
— Я уже поздравил инициатора программы, бывшего гендиректора НТВ Владимира Михайловича Кулистикова с его собственным юбилеем, случившимся в мае. А к дате первого эфира, 2 декабря, мы готовим специальный выпуск, где раскроем кое-какие наши рабочие секреты — расскажем о курьезных, а порой и опасных ситуациях на съемках. Знаю, что у программы большая аудитория, привыкшая за это десятилетие по воскресеньям включать телевизор в определенное время. Думаю, это будет ей интересно.
— Однажды вы сломали руку, тестируя перед камерой складной велосипед. Ваша служба и опасна, и трудна?
— Да, было дело, ломал руку в 2014 году, но с тех пор я стал осмотрительнее. Хотя бы по тем соображениям, что нельзя без основательных поводов ставить под удар работу всей нашей команды. Можно сказать, что мое здоровье принадлежит не только мне. Именно поэтому отвечаю отказом на приглашения в телешоу вроде «Форта Боярд» или «Фактора страха». Там и без меня обойдутся.
Свежие комментарии