На информационном ресурсе применяются рекомендательные технологии (информационные технологии предоставления информации на основе сбора, систематизации и анализа сведений, относящихся к предпочтениям пользователей сети "Интернет", находящихся на территории Российской Федерации)

Газета Труд

547 подписчиков

Свежие комментарии

  • Лидия Санникова
    Сдох...В США умер летчик...
  • Россиянин
    Прием Украины в ЕС, означает войну между РОссией и ЕС. Тогда мы спокойно начнем бомбить польский Жешув.В Кремле ЕС преду...
  • Галина 123
    Да. Доходит. Но очень медленно.Может продолжать ...

Восхождение на Голгофу: их звали ОТМА

Ровно 45 лет назад глава КГБ СССР Юрий Андропов отправил в ЦК КПСС предложение снести в Свердловске Ипатьевский дом, в котором в 1918 году большевики расстреляли императора Николая II и его семью. Рекомендацию с Лубянки одобрили. Это была попытка окончательно стереть из нашей памяти и из истории зловещие, бесчеловечные картины. Не получилось. Сегодня стоит напомнить, кого убивали в подвале приговоренного к сносу дома.

Они называли себя ОТМА — по первым буквам имен: Ольга, Татьяна, Мария, Анастасия. Дочери Николая II. Старшей из них, Ольге, в страшном июле 1918-го было 22 года, младшей, Анастасии, только исполнилось 17.

Между этими двумя снимками, сделанными в Царском Селе, всего три года. Нарядные воздушные платьица, прелестные прически, изящные детали интерьера — июнь 1914-го (слева направо: Мария, Татьяна, Анастасия, Ольга). А простая рабочая одежда — май 1917-го: Мария, Ольга, Анастасия и Татьяна. Уже находясь под домашним арестом в Александровском дворце, великие княжны вместе с отцом и несколькими помощниками устроили огород в парке и с увле-чением сажали овощи и зелень. Волосы спрятаны под косынки: после кори, которой все переболели в феврале-марте 1917 года, у девушек стали сильно выпадать волосы. Теперь бы сказали: еще бы, такой стресс — февральская революция, отречение Николая II, домашний арест. Тогда обошлись без лишних слов: в июне девочек просто побрили. Из солидарности в их «партию лысых» вступил и цесаревич Алексей (на снимке внизу он в середине, между Анастасией и Ольгой слева и Марией и Татьяной справа). Инициатором фотосессии стала неистощимая на выдумки Анастасия, любившая подшутить и над собой, и над другими. И не всегда безобидно.

Фото из открытых источников.

В семье, например, долго вспоминали, как она запустила мышь в комнату, где сидела придворная дама. Или во время обеда на яхте «Штандарт» (каждое лето семья отдыхала, плавая по финским шхерам) залезла под стол, хватая обедающих за ноги: изображала своего шпица Швыбзика, очень похоже, кстати. Отец тогда был по-настоящему рассержен, княжна отправилась в угол. А вот Марию, когда она стащила с чайного стола взрослых пару ванильных булочек, он наказывать не стал: дескать, я очень рад, что она настоящая девочка, а не ангел с крылышками. Императрица тоже не всегда останавливала детское веселье и проказы, предпочитая строгость в другом. Например, в организации быта.

Боясь, что роскошь и нега испортят детей, родители намеренно устроили быт предельно скромно. За что Александру Федоровну всячески порицали при дворе. Сестры жили попарно: комната старших, Ольги и Татьяны, и младших, Марии и Анастасии. Из украшений на стенах — только иконы (семья была глубоко верующей) и фотографии. Порядок у себя девочки поддерживали сами. Спали на складных армейских кроватях — в зависимости от времени года и погоды их двигали либо поближе к окнам, а то и на балкон, либо в теплый уголок. Рано утром принимали холодную ванну, вечером — теплую, в которую добавляли капельку духов. Причем воду для ванн себе и маленькому брату сестры, когда подросли, носили сами — чтобы дети не выросли белоручками. И Александра Федоровна не раз говорила мужу, что переживает за Ольгу: та всячески старалась уклониться от обязанностей по дому.

Но она зря беспокоилась: все изменилось, когда началась война. Окончив курсы сестер милосердия, Ольга вместе с матерью и Татьяной стали работать в царскосельском дворцовом лазарете, организованном императрицей. И главный хирург госпиталя, княжна Вера Гедройц, потом не раз признавалась, что не ожидала такой ответственности от княжон: было заметно, что чувство долга им привито с детства. Особенно у двух старших, которые старались изо всех сил — перевязывали, давали лекарства, ухаживали за ранеными и даже умело ассистировали при операциях. Ольге и Татьяне не было и 20 лет, а в их девичьих дневниках — данные о температуре пациентов, их самочувствии, первых признаках улучшения, о выздоровлении и выписке:

Сюда же, в лазарет, после занятий приходили Мария с Анастасией. Они читали пациентам, писали письма за тех, кто не мог этого сделать, устраивали концерты. Один из офицеров вспоминает: «Первое впечатление о великих княжнах не менялось и не могло измениться, настолько они совершенны, полны очарования, душевной мягкости, бесконечной доброжелательности и доброты ко всем: У них удивительная способность и умение несколькими словами смягчить и уменьшить горе и физические страдания раненых».

Однажды в числе зрителей на концерте оказался поэт Николай Гумилев — к тому времени унтер-офицер и георгиевский кавалер. Весной 1916 года он сильно простудился в окопах, и его отправили в царскосельский лазарет. Узнав, что у Анастасии приближается день рождения, Гумилев придумал подарок: поздравительный адрес к ее 15-летию от имени 15 раненых, находившихся с ним в одной палате. Вот несколько строк:

Сегодня день Анастасии,

И мы хотим, чтоб через нас

Любовь и ласка всей России

К Вам благодарно донеслась:

И мы уносим к новой сече

Восторгом полные сердца,

Припоминая наши встречи

Средь царскосельского дворца.

А Сергей Есенин, служивший в том же 1916-м на санитарном поезде, приписанном к царскосельскому лазарету, в день тезоименитства вдовствующей императрицы Марии Федоровны и ее внучки Марии Николаевны 22 июля прочел посвященное им стихотворение «В багровом зареве закат шипуч и пенен...». Там были и провидческие строки:

Все ближе тянет их рукой

неодолимой

Туда, где скорбь кладет печать на лбу.

О, помолись, святая Магдалина,

За их судьбу...

Анастасия с Марией до конца жизни вспоминали о работе в лазарете как о чудесном времени, беспокоились о бывших пациентах. Опыт милосердия ни для кого из ОТМА не прошел бесследно. В 1917-м во время эпидемии кори дети терпеливо ухаживали друг за другом. А через год в Сибири, когда Николая II из Тобольска повезут якобы на суд в Москву, а на самом деле — для расправы в Екатеринбург, Мария, как самая крепкая и сильная из сестер, последует за родителями, чтобы заботиться о больной матери. Позже к ним, в дом Ипатьевых, доставят и остальных...

В воспоминаниях Татьяны Мельник-Боткиной — дочери лейб-медика Боткина, расстрелянного вместе с царской семьей, упоминается о разговоре между членами комиссии, назначенной было Временным правительством для расследования виновности царской семьи. Один из ее членов спросил, почему до сих пор не обнародованы письма императрицы и великих княжон. «Да что вы, — воскликнул другой, — если мы их опубликуем, народ будет поклоняться им как святым!»

Он угадал. В 2000 году православная церковь причислила царскую семью к лику святых. Днем их памяти установлено 17 июля...

 

Ссылка на первоисточник

Картина дня

наверх