Эта новость — как часто бывает в последнее время — поляризовала общество. Кто-то говорит о легализации давно существующего порядка и о надеждах на спасение сложных пациентов, а кто-то — о цинизме чиновников, которые умыли руки.
Изменения, о которых идет речь, были внесены в правила обязательного медицинского страхования. Теперь больницы не будут штрафовать за то, что они применили для лечения пациентов препараты, приобретенные не через систему госзакупок и больничные аптеки. Предполагается, что не только сами пациенты смогут покупать себе, к примеру, оригинальные лекарства вместо дженериков, но и в сотрудничестве с больницами смогут использовать средства региональных бюджетов, возможности благотворительных фондов, федеральных программ.
До сих пор штрафы, которые накладывались на больницы, составляли 50% стоимости оказанной медпомощи. Но нельзя сказать, что этой дубинкой размахивали налево и направо. Не раз слышала от представителей благотворительных организаций, что всегда можно найти юридические лазейки, когда пациентам нужны не зарегистрированные в России препараты или лекарства в таких дозировках, которых нет в больнице. Фонды и врачи просто-напросто игнорировали требования закона и действовали так, как считали правильным.
Так, например, Владимир Берхин, возглавляющий фонд «Предание», в разговоре с вашим корреспондентом заявил: «Я не понимаю, почему идет речь о разрешении, если все и раньше это делали. И теперь появляется больше возможностей. А насчет опасений, что чиновники теперь будут на любые претензии по поводу сорванных закупок советовать купить все самостоятельно, так они, чиновники, и раньше могли так отвечать...»
«Здравоохранение — это такой зверь, который съест любой бюджет любой страны целиком. Поэтому возмущение из-за неповоротливости системы будет возникать неизбежно, и благотворительность сможет его в лучшем случае немного снизить, но не более того. Мы покрываем лишь очень небольшое количество запросов», — добавляет один из наиболее авторитетных представителей российского «третьего сектора».
«Каждый раз, когда кто-то из наших пациентов попадает в больницу, мы звоним и узнаем, какие препараты нужны. Сейчас это просто встало на законные рельсы. Такова реальность: государственные клиники не могут закупить все необходимое отдельным пациентам. В законе не говорится, что государство не будет закупать препараты. Скорее, это подстраховка на случай срочных нужд, когда нет времени на госзакупки», — высказалась в разговоре с «Трудом» эксперт Виктория Агаджанова.
Такого же мнения придерживается и Валерий Панюшкин, главный редактор Русфонда. Он считает, что приказ «хороший, полезный и разумный».
Однако с тем, что решение Минздрава просто легализует существующий порядок, категорически не согласен сопредседатель Всероссийского союза пациентов Юрий Жулёв. По его данным, до сегодняшнего дня с трудностями при получении лекарств, отсутствующих в больничных аптеках, сталкивались люди, страдающие рассеянным склерозом, пациенты с онкологическими диагнозами и многие другие. Но он далек от того, чтобы восхвалять ведомство Михаила Мурашко. Потому что, во-первых, в фонде ОМС не хватает средств и есть проблемы с закупками, а во-вторых, чиновники все равно не довели благое дело до конца — например, забыли прописать, как следует оплачивать работу медиков с разрешенными лекарствами. Сейчас система ОМС не позволяет платить, скажем, медсестрам за уколы, если в шприце было лекарство не из больничной аптеки.
А глава комитета Госдумы по охра-не здоровья Алексей Куринный пошел еще дальше и напомнил, что врачи вообще-то несут ответственность за качество назначенных препаратов. А значит, им придется теперь проводить проверки, экспертизы. И, случись что, отвечать по полной программе. По мнению депутата, Минздрав пошел неверным путем и создал новые проблемы вместо того, чтобы разработать схему оперативной закупки отсутствующих в конкретной клинике препаратов в случае нужды. Ведь фонды же с этой задачей справляются.
Ну а глава Института экономики здравоохранения НИУ ВШЭ Лариса Попович и вовсе видит в новом порядке широкое поле для злоупотреблений. По ее мнению, теперь «врачи начнут заставлять пациентов приносить свои лекарства». Ведь не секрет, что администрации медучреждений, формирующие свой бюджет, давят на врачей, заставляя, к примеру, отказаться от назначения дорогостоящих исследований, чтобы за счет сэкономленных денег увеличить зарплатные фонды. Кто же откажется от нового соблазна?
«Это решение Минздрава ужасно цинично. Учитывая, насколько неповоротлива административная машина здравоохранения и раздуты штаты. Что тут еще скажешь: восемь замов у одного только главврача нашего онкодиспансера, это уже смешно. И у каждого зарплата как у четырех заведующих. Плюс казнокрадство. А тут еще и это...» — эмоционально высказался в комментарии «Труду» пожелавший остаться неназванным хирург из крупного регионального центра.
И в благотворительных фондах, как выясняется, не все разделяют энтузиазм по поводу приказа. Главврач фонда «Дом с маяком» Григорий Климов сформулировал свое мнение так: «Первое впечатление — Минздрав узаконил, что в больницах не обязаны предоставлять все необходимые препараты».
Возглавляющая фонд «Кислород» Майя Сонина рассказала о случаях, когда пациенты погибали из-за того, что клиники отказывались принимать препараты, купленные на средства пациента или благотворительные деньги. Но и приказ Минздрава не вызывает у нее радости. «Если Минздрав «разрешил», то это не обязательно к исполнению. Региональные больницы подчиняются не федеральному Минздраву, а местным князькам», — напоминает она.
Собеседники «Труда» предположили, что послабление было сделано специально для президентского фонда «Круг добра», который взял на себя закупки запредельно дорогих лекарств по нескольким орфанным (редким) заболеваниям. Что же касается оперативных закупок и регистрации препаратов при возникновении срочной необходимости, то об этом пока остается мечтать. Потому что такие решения не вписываются в сегодняшнюю политику импортозамещения...
Впрочем, все юридические тонкости меркнут перед свидетельствами тех, для кого наличие или отсутствие лекарства в данный момент, безотлагательно — это вопрос жизни и смерти. У москвички Анны Нейман есть свои аргументы. «У сына была проблема с дозировкой препарата для химиотерапии. Приходилось дробить капсулу, развешивать, а потом молиться, чтобы рука не дрогнула у медсестры и целостность капсулы удалось сохранить. Потому что капсула должна попасть в желудок целой. И когда фонд закупил для ребенка препарат в детской дозировке — а в России тогда был зарегистрирован только взрослый вариант, то врач при проверке прятала упаковки в карман. Потому что официально провести покупку было нельзя», — рассказывает она.
Выходит, на чашах весов — шансы на выживание у части пациентов и угроза вымогательства и (это неизбежное зло) ухудшение качества медпомощи для других больных? Ну и как быть при таком-то выборе?
Свежие комментарии