2022 год начался для большого спорта с большой потери. 3 января в Сиднее скончался выдающийся советский легкоатлет Виктор Санеев, олимпийский чемпион 1968, 1972 и 1976 годов, серебряный призер московской Олимпиады 1980 года. Кроме того, он восемь раз выигрывал чемпионаты Европы и трижды бил мировые рекорды. Причем, такую невероятную стабильность Санеев демонстрировал едва ли не в самой травмоопасной дисциплине лёгкой атлетики — ударные нагрузки на суставы и связки обеих ног, а также на позвоночник надолго выводят ведущих атлетов из строя. Разнообразные болячки в течение долгих лет мучили и Виктора Даниловича — постоянно ходил по врачам и народным целителям, на тренировках постоянно обматывал себя бинтами и тейпами. Но когда Родине было надо — он в любом разобранном состоянии выходил на старт и показывал нужный результат.
Родился и вырос в Сухуми — городе не с самыми богатыми традициями в легкой атлетике. Тем не менее, тренируясь у местного наставника Акопа Керселяна и недавно на тот момент завершившего карьеру Витольда Креера, принёс золотую медаль на самой неудачной для сборной СССР Олимпиаде 1968 года. Через четыре года и восемь лет повторил свой успех.
«Что меня удивляло в Санееве, — рассказала «Труду» многократный олимпийский призер Людмила Маслакова. — Как в нём уживались самоотверженность и беспредельная любовь к спорту, скромность и упорство. Я с ним вместе прошла через четыре Олимпиады. И всякий раз, после очередного триумфа Виктор (в отличие от некоторых других, тоже великих чемпионов) никогда не пытался извлечь привилегии и не ковал железо, пока оно горячо. Не ходил по кабинетам с различными просьбами (кстати, вполне логичными и законными), и не праздновал свой успех долго и громко. А начинал работать чуть не в первый же день по возвращению домой.
В 1972 году спортивное руководство республики уговорило Виктора переехать в Тбилиси, где автору этих строк посчастливилось лично познакомиться с великим прыгуном. Написано о Санееве много. Но мало кто хотя бы упоминал о его тренерских достижениях. Ещё продолжая готовиться к своим соревнованиям, Виктор Данилович довольно быстро довёл моего приятеля Бориса Ковальского от первого разряда до мастера спорта. Было и потом у него несколько успешных учеников. При том, что и в Тбилиси также массовость легкой атлетики оставляла желать лучшего, а уж если у кого-то появлялся талантливый прыгун, то этот наставник всеми правдами и неправдами цеплялся за него, не желая отдавать его для «шлифовки» таким большим мастером, как Санеев.
На московскую Олимпиаду Санеев приехал после череды травм, и от него начальство уже не ждало подвигов. В 1980 году электронной системы фиксации результата ещё не было, а знатоки, сидевшие у прыжкового сектора, до сих пор считают, что у великого чемпиона отобрали четвертую победу самым наглым образом. Утверждают, что эстонцу Яаку Уудмяэ в его победной попытке позволили сделать заступ, чтобы «золото» не «уплыло» от нас и досталось другому фавориту — другому фавориту, бразильцу Оливейре, рекордсмену мира. Для все стало неожиданностью, когда в последней попытке травмированный Санеев вдруг возродился, собрал неизвестно откуда взявшиеся силы в кулак и «выстрелил» блестящим результатом. Оливейра, кстати, на пьедестале и потом именно Санеева поздравлял как истинного чемпиона.
Сергей Желанов, проживавший с Санеевым в одном гостиничном номере на сборах перед Олимпиадой и во время самих Игр, рассказал «Труду»:
— Мне посчастливилось попасть в одну комнату с Виктором, в другой комнате блока проживали прыгун в высоту Александр Григорьев и спринтер Николай Сидоров. При заселении я Санеева назвал Виктором Даниловичем — учитывая нашу разницу в возрасте (12 лет) и заслугах в спорте. Более того, я сразу ему рассказал, как когда-то в школьном сочинении на тему «на кого хочу быть похожим» я написал, что главный мой кумир — Виктор Санеев. На что он категорически возразил: он на данный момент ещё действующий спортсмен, а не тренер, то и другим спортсменам следует звать его Виктором или Витей, и обязательно на «ты». Потому как мы в одной обойме. А по поводу моего сочинения он сказал, что мечты должны сбываться.
Хотя на самом деле ему вполне по силам и по праву было бы попросить для себя отдельный одноместный номер, чтобы без каких-либо помех готовиться к главным соревнованиям четырехлетия. Не буду говорить о причинах, помешавших Санееву стать четырехкратным. Но уже по окончанию Олимпиады он показал мне громадный шприц, которым ему перед решающими прыжками доктор Григорий Воробьев вколол в колено болеутоляющее. Сказал, что оставил себе на память и прикрепит на стену. Но вообще то нельзя сказать, что Санеев постоянно шутил. Был очень немногословным, даже скромный. И, конечно, на редкость деликатным (даже при всей своей всемирной славе) и порядочный. С ним всегда я себя чувствовал легко и просто. Никакой разницы в возрасте, достижениях и заслугах. При том, что все его хорошо знали, я ни разу не слышал, чтобы о нём кто-то за глаза сказал что-то плохое. Это — редкое качество. И потому мне обидно, что наша страна не сохранила для себя этого великого человека. Он мог бы стать живой иконой или знаменем, на его примере дети нашей страны приходили бы в спорт. А получается: он, сам не желая того, стал таким знаменем для австралийцев. Сначала он приехал туда по краткосрочному контракту, а когда контракт закончился, то возвращаться ему было некуда. Остался в Австралии, брался за любую работу, чтобы прокормить семью. Был учителем физкультуры, курьером. Никуда не ходил, не напрашивался. Насколько мне известно, лишь когда сиднейские почитатели его таланта и персональные болельщики узнали, что такой великий спортсмен живёт в их городе, именно они поспособствовали, чтобы он работал по своей специальности. И в последнее время ему предоставили подходящую должность старшего тренера по прыжкам в институте спорта.
В 2001 году Константин Цзю вскоре после очередной своей успешной защиты звания чемпиона мира по профессиональному боксу рассказывал в Москве корреспонденту «Труда»:
— В конце 1990-х на одном из спортивных мероприятий в Сиднее меня познакомили с Виктором Даниловичем. Честно говоря, я сначала не узнал его. Но когда мне сообщили, что это тот самый Санеев, трехкратный Олимпийский чемпион, я остолбенел. Ведь я его видел только на обложках журналов и в кинохронике. Встретиться с ним в Австралии я никак не ожидал. И ещё больше я удивился, что мы с ним живём в одном городе, не так далеко друг от друга. Я предложил Виктору Даниловичу встречаться как землякам и соотечественникам, оставил ему свою визитку, просил звонить при первом же удобном случае. К сожалению, мне Санеев так и не позвонил. А знающие люди потом мне сказали, что по австралийским меркам он жил не благополучно, но не хотел кому-либо этого показывать. Теперь жалею и виню себя, что я при той встрече не сообразил взять его координаты и не заехал к нему сам.
Уже в 2005 году Национальный Комитет Грузии наконец все-таки понял — какие большие выгоды можно извлечь из громкого имени своего великого спортсмена. Санеева с семьей пригласили в Тбилиси, торжественно отметили его 60-летний юбилей, официально назначили олимпийским атташе спортивной делегации Грузии на Олимпиаде-2008 в Пекине. Должность, грубо говоря, свадебно-генеральская. Впрочем, на тот момент и в Австралии дела Виктора Санеева пошли в гору: он уже работал в Спортивной Академии штата Южный Уэльс и консультантом сборной Австралии — именно в прыжковых дисциплинах. Кстати, именно тогда в интервью тбилисским журналистам он обмолвился, что поддерживает земляческую дружбу с Костей Цзю — заглядывают друг к другу в гости либо встречаются где-нибудь за кружкой пива. То есть, он всё-таки возобновил знакомство с выдающимся боксером, но лишь после того, как в финансовом плане сам твердо стал на ноги. Ещё один момент, наглядно характеризующий менталитет великого чемпиона — неправда ли?
Мой приятель — известный журналист Игорь Фейн в начале 2000-х однажды был свидетелем, как Виктора Санеева, приглашенного на Бал Олимпийцев, не могли найти в списках приглашенных. И человек, отвечавший за охрану, вместо того, чтобы разобраться в ситуации, категорично заявил: «Какой ещё Санеев?! Не знаю таких!» Виктор Данилович был человеком очень скромным, но гордым. В понимании многих в нашем обществе эти два качества являются несочетаемыми. Но Санеев обладал обоими в полной мере. Говорят, тот эпизод стал одной из причин — почему он в Россию больше не приезжал.
Все, с кем мне довелось беседовать уже после кончины Виктора Санеева, горько сетовали: как же так у нас упустили, что такой великий чемпион умер на чужбине? Почему его громкое имя и высокий профессионализм оказались востребованы на противоположном краю земного шара, а не на исторической родине? «Раскручиваем» каких-то пустышек на пустом месте, делаем из них «звезд». А такой великий человек попадает в категорию «отрезанный ломоть». Увы!
Свежие комментарии