На Первом канале прошла премьера фильма «Неопалимая купина» по произведениям Бориса Васильева. В победном 1945-м бывшему командиру пехотной роты, а ныне инвалиду войны Антонине Федоровне Иваньшиной приходится искать свое место в мирной жизни, и она понимает, что это не проще, а часто сложнее, чем в боевом строю... Главную роль в ленте сыграла молодая, но уже хорошо известная актриса Клавдия Коршунова. Каково нашей современнице перевоплощаться в советского человека той давней эпохи? Чем те люди были наивнее и мудрее нас? Легче или сложнее актрисе существовать в профессии, если она пришла в нее по следам нескольких поколений своей знаменитой семьи?
— Клавдия, рассказ «Неопалимая купина» написан Борисом Васильевым в 1986 году, повесть «Встречный бой» — вовсе в 1979. Не выглядят ли эта литературная основа для сегодняшнего зрителя, воспитанного на фильмах-боевиках и компьютерных стрелялках, безнадежной архаикой?
— Хорошая литература не устаревает. А честно и талантливо написанные книги о Великой Отечественной войне сегодня в каком-то смысле приобретают роль документа, поскольку говорят правду. Дают возможность молодому поколению приблизиться к пониманию, что война, даже победная — это катастрофа. И ни в коем случае нельзя допустить ее повторения.
— В вашей собственной семье есть истории, связанные с Великой Отечественной?
— Их много. Мамин отец Семён Арсентьевич прошел всю войну, вернулся в чине капитана. Служил в войсках связи. До войны они с бабушкой жили в Сибири, у него как ценного специалиста была бронь. Мог совершенно спокойно не идти на фронт — или пошел бы в более поздний призыв. Но бабушка моя, истовая женщина, сама его прогнала. Сказала: как так, другие идут, а ты не пойдешь? Хотя у нее на руках был младенец, и она даже, кажется, уже второго ребенка ждала. Такой вот характер. Дед, слава Богу, вернулся. Мама у них родилась уже после войны. Но я, к сожалению, дедушку не застала — он рано умер от инфаркта. Война жутко изнашивала людей, даже если оставляла в живых. Прадед Иван, отец моего дедушки Виктора Ивановича Коршунова (народного артиста СССР — «Труд»), тоже прошел всю войну. Солдатом, в пехоте — самая близкая к смерти позиция. Но тоже вернулся. И никогда ничего о войне не рассказывал. Другие прадеды, по линии Еланских, тоже воевали. Прадедушка Валя, старший лейтенант, погиб под Москвой, а Аркадий был там же в ополчении, они рыли окопы и в первый же день попали в плен, потом он бежал из немецкого лагеря, вышел к своим — и, конечно, немедленно оказался в вагонах, отправляемых в Сибирь: власть не прощала плена... Аркадий — брат моей прабабушки Клавдии Николаевны Еланской, знаменитой актрисы МХТ. Она, кстати, тоже сама его прогнала. У него не было глаза, таких в армию не берут, но она сама потом рассказывала, как напустилась на него: мол, что ж такое, ты молодой здоровый мужик, руки-ноги есть, иди! И он пошел в это знаменитое, жуткое безоружное ополчение. И она же потом каким- то неведомым способом вытащила его из арестантского поезда на московском вокзале... Это я вам еще не все истории рассказала. Добавлю только, что у нас традиция — никогда не встречать Новый год на даче. Дело в том, что на этой подмосковной даче встречали Новый год только один раз, и это был 1941-й.
— Есть ли у вас любимые книги и фильмы о войне?
— Я маленькой ужасно любила фильм «Дом, в котором я живу». Там снималась Клавдюша (народная артистка СССР Клавдия Еланская — «Труд»), его часто показывали по телевизору, и мы всегда эти передачи смотрели. Что-то пронзительное о войне сказано в этой ленте, хотя самой войны в ней нет. Есть пылающая цифра 1941, которая всегда производила на меня огромное впечатление — такой страх, неотвратимость горя. И потом — лестница, по которой герой Владимира Земляникина бежит к своей любимой, а кто-то сверху кричит: нету ее, убили. Этот фильм — наверное, мое первое серьезное соприкосновение с темой войны. А книги — это, конечно, Виктор Астафьев. Перед съёмками я прочла «Весёлого солдата» и «Проклятых и убитых». И это была самая важная часть моей подготовки к работе. Эти книги — та самая правда, которую, если вы хотите говорить о войне, необходимо знать. Правда жуткая, но она часть истории.
— Как вы попали в проект «Неопалимая купина»?
— Совершенно обыкновенно: кастинг-директор Наталья Борисова прислала моему агенту сценарий, пригласила на пробы. Я попробовалась — судя по всему, удачно. Мне и самой хотелось сниматься, было чувство, что в этой роли нужна именно я. Такое ощущение — очень правильное, если его не возникает, значит это не твоё.
— В чем заключалась подготовка к работе?
— Как я уже сказала, читала книги, прежде всего Астафьева. Смотрела хронику, интервью с участниками войны, картину «У войны не женское лицо». Для физических тренировок ездила в военную часть под Коломной, Владимир Геннадьевич Шелестюк, человек с настоящим боевым опытом, проводил строевую подготовку, показывал, как рыть окоп, я изучала орудия, училась стрелять. Говорили с ним и о последствиях войны, о том, что остаётся в душе от нее. Очень благодарна ему за помощь и откровенность. Еще интересная вышла история — я на этой подготовке прыгнула с парашютом, хотя, честно говоря, не планировала совсем. Просто в первоначальном варианте сценария был такой флэшбэк: Антонина приземляется на парашюте. Его почти сразу убрали, но наш военный консультант Игорь Волокитин уже договорился с парашютной базой. Я думала, он шутит, говоря: «Ну какая ты разведчица если с парашютом не прыгнешь». И вдруг через некоторое время он сообщает: завтра прыжок. Пришлось поехать и прыгнуть. Вышло потрясающе. Теперь вот сыну рассказываю, а он смотрит на меня открыв рот — гордится!
В мирной жизни героине порой приходится не легче, чем на фронте
— Советовались ли вы по поводу роли с отцом Александром Коршуновым? Ему ведь приходилось играть в фильмах про войну.
— Не советовалась. Мы, конечно, делимся друг с другом тем, что делаем, но советовать тут что-то сложно. Творчество — очень интимная сфера.
— Глядя на некоторые современные фильмы о войне, понимаешь, что для их создателей военная тема — нечто из области фантастики и приключений. Но, судя по многим откликам, ваша картина на этом фоне выделяется серьезной интонацией.
— Война для всех нас, слава Богу, из области фантастики. Но можно и нужно при этом сохранять уважение к подлинному военному опыту. Режиссер фильма Дмитрий Тюрин — человек абсолютно не циничный, сегодня это так редко, и невероятно работоспособный. Я ужасно рада, что именно он взялся за этот материал. Не знаю, справилась бы с такой ролью, если бы не он.
— Что на съемках показалось самым сложным?
— Непростого было много, но тяжелее всего мне пришлось в сценах с танками. Это жуткие машины, созданные исключительно ради войны и больше ни для чего. Они как земля после ядерной катастрофы, от них прямо фонит каким-то ядом. Находясь в танке, ты не видишь и не слышишь людей, находящихся снаружи, только прешь вперед, может быть, кого-то в это время давя... Это твоё предназначение.
— Чем вам близка ваша героиня, а какие ее действия вы, может быть, не принимаете?
— Таких действий нет, я понимаю и принимаю её во всем. Вообще роль эту очень люблю и считаю своей главной работой — уж на телевидении точно. Антонина превратилась для меня в живого человека, как будто это моя бабушка. И не себя я люблю в Антонине, а именно её саму, и жутко жалею, и благодарна ей, и скучаю по ней. Это была работа с огромным погружением, я даже слегка запуталась, где она и где я сама. Иногда понимаю, что присвоила себе некоторые моменты ее жизни, и они стали моими воспоминаниями.
— Как долго снималась «Неопалимая купина» и почему она не сразу вышла на экраны?
— Мы снимали 4 месяца в трех странах — России, Беларуси и Латвии, во всех сменах, за исключением двух, участвовала я. Вообще такого объема роль для актера, тем более актрисы — большая редкость и удача. Потом полтора года шел постпродакшен, были сделаны два варианта монтажа — на 6 и 8 серий, после чего мы несколько лет ждали премьеры. Почему? Не знаю и не хочу об этом говорить. Могу только пошутить, что вероятно, всё случилось именно так для того, чтобы моя актерская карьера развивалась не слишком стремительно. Чтобы у меня хватило времени выйти замуж и родить двух прекрасных детей. А может, это и не шутка.
Во время съемок в Латвии
— Подхватывая тему карьеры — чего бы вам хотелось для себя как актрисы?
— Разные бывают периоды и настроения, но вне зависимости от деталей считаю себя очень счастливым человеком. У меня было много крутых проектов, и сейчас приходят интересные предложения в кино. Я люблю свой театр «Современник», верю в его будущее, вижу себя в нём. Два года назад в моей жизни появилась благотворительность, сейчас я попечитель фонда «Дом с маяком», помогающего неизлечимо больным детям и молодым взрослым Москвы и Подмосковья. Недавно как продюсер сделала спектакль «Мам, а кто это на фото» — совместный проект «Дома с маяком» и театра «Современник» при поддержке фонда семьи Печерских. Этот семейный спектакль идет раз в месяц на Другой сцене «Современника» при аншлагах и регулярно приносит фонду по несколько сотен тысяч рублей, так как билеты раскупаются уже за месяц. Притом все артисты, художники, приглашенные звезды, все службы театра и, конечно, наш прекрасный режиссер Филипп Гуревич выступают как волонтеры, не получая за работу ни копейки. Кстати, уже не первый раз пробую себя в качестве продюсера благотворительных проектов. Мне бы хотелось и дальше развиваться, возможно, даже пойти учиться. Ну и, конечно, моя семья — это абсолютное счастье и награда.
— Если бы ваш сын однажды сказал про войну, как говорят многие современные молодые люди — «можем повторить», что бы вы ему ответили?
— Он бы так не сказал.
Свежие комментарии