На днях Росстат опубликовал численность умерших в стране граждан в мае 2020-го. За месяц в мир иной ушли 172,9 тысячи россиян. Это население большого города, такого как Волгодонск или Новочеркасск. Для сравнения: в мае прошлого года в России умерли 154,5 тысячи человек — на 18,4 тысячи меньше. Разница существенная. Откуда она взялась?
Ответ, казалось бы, на поверхности: виновата свирепая пандемия. Но цифры медицинской статистики его не подтверждают. По данным оперативного штаба, в мае от коронавируса погибли 3,7 тысячи человек. Это, так сказать, оперативные сведения. Возьмем цифры, опубликованные на сайте Росстата, получающего данные из загсов. Здесь жертвами коронавируса в мае числятся уже около 9 тысяч человек (и напрямую, и косвенно, когда COVID-19 не являлся основной причиной смерти, однако оказал существенное влияние на развитие осложнений). Вычтем эти 9 тысяч из общих данных майской смертности — и все равно остается непомерно много умерших от обычных болезней: 164 тысячи. Что значительно больше аналогичного показателя за минувшие месяцы. Вот, посмотрите.
Так какие именно болезни россиян помимо коронавируса привели в мае к аномально высокому летальному исходу — сердечные, онкологические, нервные? Но узнать это невозможно. Впервые за 20 лет статистическое ведомство (возможно, с подачи вице-премьера Татьяны Голиковой?) решило не публиковать данные, очень важные для понимания общей картины. Многие независимые специалисты считают, что таким образом скрываются серьезнейшие просчеты, допущенные в марте при перепрофилировании больниц и медицинских центров, когда определялась стратегия и тактика борьбы с COVID-19. Все силы были брошены на противостояние пандемии.
Десятки клиник закрыли для плановых операций, лечения и перепрофилировали для противостояния COVID-19. Десятки тысяч нековидных больных остались, по сути, без медицинской помощи. И это нанесло сильнейший удар по доступности здравоохранения, стало главной причиной резкого роста в мае смертности от обычных болезней. Во многих регионах опасная тенденция продолжилась и летом.
В ходе опроса, проведенного в мае аналитической компанией RNС Pharma и социальной сетью «Доктор на работе», 52% респондентов отметили, что после начала эпидемии ситуация с доступностью медицинской помощи ухудшилась, еще 40% врачей, принявших участие в опросе, считают, что ситуация близка к критической.
Между тем врачи и специалисты заранее предупреждали чиновников, что за подобные ошибки придется платить очень высокую цену. Но их тогда никто не слушал. Сегодня страна расплачивается за такую глухоту тысячами жизней.
Чиновники, понятно, не хотят показывать всю картину. Но засекречивание данных лишь усугубляет недоверие к власти. Чтобы узнать, почему введен запрет на существенную часть медицинской статистики, ранее общедоступной, я направил письмо в Росстат. «Впервые за 20 лет в ежемесячном докладе статистического ведомства «Социально-экономическое положение России» в разделе «Демография» перестала публиковаться оперативная таблица «Распределение умерших по причинам смерти». Так можно ли получить эти данные, или теперь они засекречены? Поясню, о какой медицинской статистике речь. Вот материалы, которые публиковались Росстатом из месяца в месяц более 20 лет: общая численность умерших россиян в данном месяце, в том числе численность умерших от болезней системы кровообращения, новообразований, болезней органов дыхания, пищеварения, нервных болезней, от внешних причин, от других причин».
В устном ответе из ведомства мне сообщили, что «никакого засекречивания данных нет, просто публикации ежемесячных данных отложены на более позднее время, потому что нынешние цифры не очень точные. А это объясняется тем, что в связи с пандемией затруднен сбор официальной информации, поступающей из загсов в органы статистики». Вообще-то странно все это. Ранее были серьезные эпидемии гриппа, но публикация столь важной медицинской информации никогда не прерывалась. Ссылки на «объективные трудности» не выглядят убедительно. Интересно, а какую информацию, реальную или приукрашенную, получают в Кремле, в органах власти на местах? И чем они руководствуются, принимая решения?
Глава Росстата Павел Малков постоянно уверяет общественность, что «статистикой невозможно манипулировать». На самом деле это не так сложно, как ему кажется. Вот типичный пример. Из областного Минздрава поступает медикам негласное указание: в отчетности должны быть записаны только низкие показатели смертности жителей от сердечных болезней и онкологии (эти данные контролируются в Москве), а все, что портит статистику, избыточные цифры, надо перевести в другие разделы — например, в раздел смертности от нервных болезней. Вот вам и вся сложность... Рассказывают, как при проверке достоверности медицинской статистики в Белгородской области работник Минздрава выговаривала на совещании областным начальникам: «Я бы на вашем месте сразу сняла главного статистика. Он что, не видел, какой позор у него выходит?»
Опрос, проведенный в прошлом месяце сотрудниками двух социологических центров (ФОМ и Левада-Центр) в рамках исследовательского конкурса ESOMAR Research Got Talent, показал, что более половины наших докторов не доверяют официальной статистике по коронавирусу, имея в виду число выявленных зараженных и умерших. Половина врачей считают, что данные занижены. Между тем опрашиваемые медики были знакомы с ситуацией не понаслышке. Практически две трети врачей, отвечавших на вопросы социологов, имели опыт работы с ковидными пациентами, а еще каждый шестой трудился в так называемой красной зоне, где размещаются больные коронавирусом. Вызывает серьезную озабоченность и другой аспект. Возможности оказания помощи пациентам в медучреждениях изменились не в лучшую сторону. 41% опрошенных докторов отметили в июне, что попасть на прием стало сложнее, 25% — что помощь оказывается только в экстренных случаях, 8% обратили внимание, что прием ведется преимущественно онлайн или по телефону...
Многие медики сегодня прогнозируют в ближайшие месяцы взрывной рост смертности россиян из-за сердечно-сосудистых, онкологических, урологических заболеваний, которые быстро переходят в опасную стадию без ранней диагностики, постоянных врачебных наблюдений, планового лечения и оперативных вмешательств. Здесь ситуация может быть не менее серьезной, чем в войне с коронавирусом. С тем же напором, проявленным в России при мобилизации ресурсов государства для борьбы с пандемией, наши федеральные и региональные власти вместе с медиками должны заняться созданием эффективной системы здравоохранения для нековидных пациентов. Необходимо провести массовую диагностику, прежде всего в группах риска. В кратчайшие сроки завершить восстановление первоначального профиля больниц и медцентров, переданных почти полгода назад для борьбы с COVID-19.
Все должно делаться открыто, публично. К примеру, давать такие сообщения: на 17 июля вернулись к обычной работе 20 таких-то больниц (10 тысяч коек), отмываются еще 60 больниц, а такие-то клиники останутся в резерве на случай второй волны коронавируса. Пациенты, которые раньше лечились в этих клиниках, переводятся в такие-то медцентры...
Главное — не лукавить, сообщать стране правдивую медицинскую статистику. А пока, как мне рассказывали, чиновниками разрабатывается хитроумный план. Скажем, в сентябре опубликовать суммарные данные сразу за полгода — с января по июнь. Ежемесячных данных не будет, картина окажется смазанной, реальная ситуация окажется на деле засекреченной.
P.S. Врачи считают: если не будут приняты срочные меры для помощи нековидным пациентам, избыточная (используя медицинский термин) смертность до конца года превысит 50 тысяч россиян. Это сопоставимо с потерями на войне. Только непонятно, с кем воюем...
Свежие комментарии